Коллекционный фарфоровый молочник.

Старинный коллекционный кувшин-молочник. Россия. Фабрикант Попов. Начало 20-ого века. Ручная роспись. Хорошее состояние и отсутствие реставрации. Не убран небольшой скол на горловине. 

• Размер 16х15 см.
  

Поповы и их фарфоровая фабрика. Историческая справка:

   Километрах в шестидесяти к северу от Москвы лежит небольшой и тихий городок Хотьково. Особо известным его не назовешь, а  для тех,  кто интересуется историей Подмосковья, представление о Хотькове  связано только с тамошним Покровским женским монастырем, роль которого в русской истории не слишком велика. Единственное заметное событие в его жизни относится к XIV веку, когда из обители, бывшей в то время смешанной - женско-мужской, ушел не прижившийся там Варфоломей, будущий Сергий Радонежский. О более поздних временах и говорить не приходится - женские обители никогда не были ни очагами культуры, ни  оплотами обороны России.  Но несмотря на удручающую пустоту монастырской истории, и старые, и новые работы о городе Хотькове уделяют основное внимание   монастырю,   забывая   о   том вполне реальном, вещественном и весьма заметном вкладе, который внес в историю русской художественной и материальной культуры один из окраинных районов современного Хотькова.      Речь идет о северной части города,  известной сейчас под названием Горбуновки, а в прошлом веке именовавшейся сельцом Горбуновым.  Именно здесь работало одно из самых знаменитых фарфоровых предприятий России - фабрика  (сейчас  ее обычно называют заводом, но лучше пользоваться понятиями документов того времени) Попова.    

  Сведения о возникновении  фабрики  весьма отрывочны  и неточны. Так, часто встречается утверждение, что основателем завода  был дворянин Алексей Гаврилович Попов. На самом же деле в начале XIX века Попов еще не был возведен в дворянское достоинство. Формально нельзя считать его и основателем фабрики - в 1806 году предприятие было открыто неким Карлом  Милли, сотрудником уже знаменитого к тому времени фарфорового   фабриканта   Гарднера. Но заслуга становления предприятия всецело принадлежит  А.Г.Попову, ставшему в 1811 году владельцем маленькая горбуновской фабрички.            

 Сам Алексей Гаврилович Попов родился в 1770 году. В возрасте 25 лет женился на дочери первогильдейского московского купца В.С.Просвирнина - Александре,  и долгое  время жил  у тестя.  Дом Просвирнина  находился  в Москве,  в Рогожской части,  в приходе церкви Мартина Исповедника.  Именно в этом храме  венчался сам Алексей Гаврилович,  здесь же и крестили его детей: первенца Дмитрия, родившегося 9 октября 1799 года (по старому стилю) и дочерей Анну, Прасковью и Татьяну.      По-видимому, богатство тестя  немало  способствовало процветанию семьи Алексея Гавриловича. Его сын Дмитрий также женился на дочери купца первой гильдии И.А.Холодилова –Софье Ильиничне. От  этого брака родились сыновья Алексей и Николай и дочери Александра, Юлия и Марья.   

   Свидетельством преуспевания рода Поповых в первой половине XIX века служит быстрое увеличение их недвижимого имущества.  В  Дмитровском уезде Алексей Гаврилович приобретает деревню Шапилово и сельцо Митино,  лесную дачу у деревни Нагорное. В соседнем Александровском уезде Владимирской губернии прикупает село Мишутино с деревнями.      Увеличиваются и московские владения:  кроме принадлежавших отцу дома и  двух амбаров  в  Гостином дворе,  Дмитрий Алексеевич  приобрел  себе дом в центре Москвы - в Тверской части. Но главным достоянием семьи до самой смерти Алексея Гавриловича оставалось фарфоровая фабрика.  

    Когда сельцо Горбуново стало владением  Поповых,  в нем было всего пять крестьянских дворов. Будучи купцом, А.Г.Попов не мог иметь крепостных,  и в течение пятнадцати лет  на фабрике  были заняты только наемные работники.  С получением фабрикантом дворянского звания он начал  интенсивно  переселять в Горбуново крепостных из других своих имений. В 1840-х годах при фабрике обитало около двухсот крепостных и примерно столько же вольных работников,  как мужчин, так и женщин. Работали на ней также жители близлежащих Митина и Шапилова.                      

   Поповская фабрика не  была,  подобно заводу Гарднера в Вербилках,  в числе первых в России. Не была она, пожалуй, даже  пятой или десятой.  Значение ее совсем в другом. Не в пример многим фарфоровым фабрикам-однодневкам,  она  просуществовала долго - более полувека,  и оставила глубокий след в истории русской культуры и промышленности.    

  В любом подмосковном, да и не только подмосковным краеведческом музее посетители могут полюбоваться тонкой посудой и изящными  фарфоровыми статуэтками-безделушками,  таблички под которыми деловито поясняют :"Завод Попова.  Деревня Горбуново".  В  середине XIX века о качестве поповского фарфора писали,  что если он еще и не достиг уровня английского или французского, то очень быстро приближался к ним.  

    Но художественные изделия, хотя и выпускавшиеся в немалом количестве, не были основной продукцией фабрики. Больше всего  Поповы выпускали относительно тяжелой и грубой, так называемой "трактирной" фарфоровой посуды.  А объем  производства  был для тех времен не таким уж и маленьким - на 50 тысяч рублей в год изготовляли фарфора  в  Горбунове. Рубль середины  XIX  века -  совсем не чета нынешнему "демократическому", а значит, счет выпускавшейся посуды шел на десятки и даже сотни тысяч единиц.      Благодаря своей дешевизне и прочности поповские  тарелки и  кружки находили  сбыт в самой широкой массе - у мещан и крестьян.  Удобная и красивая фарфоровая посуда прочно вошла в быт русских людей среднего достатка. Даже в 1920-х годах, спустя 60 лет после закрытия завода, у многих жителей Горбунова сохранялась поповская посуда.    

  Признанием заслуг Поповых  стало  пожалование им многих российских орденов.  За труды по развитию мануфактурной промышленности Алексей  Гаврилович  был удостоен орденов Станислава 4-й ст., а Дмитрий Алексеевич -Станислава 4-й ст. и Анны  3-й ст.  Большой  успех принесла  Поповым Варшавская выставка 1841 года,  где их фарфор получил особенное одобрение. По результатам выставки оба - и отец, и сын были награждены орденами Владимира 4-й ст.                    Суета вокруг дворянства.      Самый первый свой  орден Алексей Гаврилович получил все же не за фарфор. В 1823 году он усердно исполнял должность московского  городского  головы "с оставлением в купеческом звании", и по представлению московского генерал-губернатора Попов удостоился ордена Владимира 4-степени, который,  согласно законам того времени, давал права на приобретение дворянского звания. В 1825 году Московское дворянское собрание удовлетворило прошение Попова о внесении его с потомками в дворянскую родословную книгу. Это стало поводом особой гордости Алексея Гавриловича - с тех пор во всех важных  и неважных  бумагах он не забывал величать себя дворянином и кавалером.   

   Но спустя два десятка лет над дворянами Поповыми сгустились черные тучи,  пришедшие с берегов Невы.  В сенате началось ревизия дел о пожаловании дворянства. Вызвано это было тем, что к середине XIX века раздача дворянских званий стала массовой. Только по Московской губернии число новоиспеченных дворянских семей исчислялось сотнями.      В xоде ревизии временное присутствие герольдии при сенате запросило в Москве дополнительные сведения сразу  о 369 новых двор

янских родах, в том числе и Поповых.      Сбор, подготовка документов и их  рассмотрение растянулись на три года. О шедшей ревизии уже начали забывать. Тем страшнее была пришедшая в 1844 году из Петербурга бумага,  в которой Московскому дворянскому собранию предписывалось свое решение относительно Поповых отменить,  из родословной книги их вычеркнуть, дворянскую грамоту - отобрать.   

   Геральдические крючкотворы основывали свое заключение на одной  фразе из грамоты о пожаловании А.Г.Попову ордена Владимира -"с оставлением в купеческом  звании". Ее  расценили как  прямое  нежелание императора делать А.Г.Попова дворянином. Значение остальных полученных Поповыми орденов сводили на  нет тем, что жаловались они за специфически купеческие подвиги, а значит, и дворянства за них якобы не полагалось.      Очень неприятным было и еще  одно упомянутое  в  бумаге постановление ,  согласно которому дети возведенного в потомственное дворянство отца могли  получить  права на  дворянство только в случае,  если до того они не принадлежали к одному из податных сословий, в число которых входило и купеческое.  Таким образом, дети Алексея Гавриловича, записанные в купечество задолго до получении отцом первого ордена, вообще не имели прав на дворянство.      Несмотря на тяжесть нанесенного удара,  Поповы не  сдались. Гордый Алексей Гаврилович наотрез отказался возвратить грамоту до принятия решения в высшей инстанции. По-прежнему во всех бумагах он прописывал свой полный титул,  к  вящему раздражению дмитровского предводителя дворянства. Куда только не жаловался этот последний на непокорных дворян, отказывавшихся  вернуться в купеческое сословие. В этой борьбе Поповыми руководило не только уязвленное самолюбие - им приходилось защищать права на крепостных, без которых уже не могла бы работать их фарфоровая фабрика.    

  Главные усилия Поповы направили на пересмотр дела. Правдами или неправдами они сумели перенести его в общее  собрание сената, которое со ссылкой на многочисленные прецеденты в свою очередь отменило постановление присутствия герольдии и  утвердило дворянское звание Поповых.  Так спустя четверть века после своего начала благополучно закончилась эта драматическая история.     

     Середина века - время расцвета семьи Поповых и их фабрики, за которым последовал упадок. Предвестником  его  стала кончина около 1850-го года Дмитрия Алексеевича, соратника и преемника Алексея Гавриловича. Поэтому после смерти в конце 1850-х годов самого А.Г.Попова Горбуново отошло к его дочери Татьяне, так и не вышедшей замуж. Пожизненное право на определенную долю недвижимости осталось и у ее матери - Александры  Васильевны.  Переход управления в руки двух престарелых женщин, совпавший по времени с отменой >крепостного права, привел к< окончательному закату фарфорового производства в Горбуновке.     

  По кончине в 1865 году Татьяны Поповой ее племянник  Николай   Дмитриевич   получил уже основательно разваленное наследство, поэтому сразу же продал фабрику. Но и новый владелец Шредер не смог вновь наладить производство. В истории Горбуновской фарфоровой фабрики была  поставлена  точка, но зато началась история ткацкой фабрики.      Ее создали на  развалинах поповского предприятия братья Фомины, владельцы фирмы "Ивана Фомина сыновья", которые сразу поставили дело на широкую ногу. Основную часть деревянной застройки сменили капитальные  каменные  производственные и жилые корпуса, выстроенные в течение 1870-х годов по проектам архитектора В.О.Грудзина.  Тогда же впервые появилась  в Горбунове и паровая машина.      Но, наверное, место было несчастливым - "Ивана  Фомина сыновья" прохозяйничали на фабрике всего два десятка лет – с 1890-х годов она  перешла  к братьям  Сазоновым  - богатым крестьянам одной из близлежащих деревень. Им также не очень повезло - в начале ХХ века пожар сильно повредил здания фабрики.  В  1907-1908 годах их восстанавливал московский архитектор П.А.Виноградов.  Наконец, уже в последние десятилетия главный корпус Горбуновской ткацкой фабрики, выпускающей ныне техническую ткань,  был основательно перестроен так,  что от первоначального здания сохранились лишь фрагменты стен.      Мало что могло сохраниться от  поповской фабрики  после этих перестроек,  ремонтов,  восстановлений.

Церковь Алексея митрополита стоит недалеко от бывшей поповской фабрики на северной окраине  Xотькова.  Историю  ее следует начать с 1848 года, когда на средства владельца фарфорового завода Алексея Гавриловича Попова в сельце Горбунове возводится первый, еще деревянный храм, названный в честь одного  из московских  чудотворцев  - митрополита Алексея.  Впрочем, это посвящение следует считать чисто формальным. На самом деле название церкви - прежде всего память о храмоздателе Алексее Попове. Нет никаких сомнений в том, что  зовись владелец Горбунова Иваном или, скажем, Евплом, такое же имя носила бы и сооруженная им церковь. Проектировал  деревянный храм архитектор Н.И.Козловский - один из виднейших московских зодчих того времени.      В 1857 году А.Г.Попов попросил у Московской консистории разрешения на постройку уже каменного храма. Его предполагалось поставить "на том же месте и основании", что и прежний.  Но вскоре после подачи  прошения  Алексей Гаврилович  скончался, вероятнее всего - в том же 1857 году. Волю своего родителя исполнила его дочь Татьяна,  осуществившая сооружение каменного храма.  

    Зодчего для постройки храма Поповы нашли  в собственной семье. Незадолго до этого дочь Дмитрия Алексеевича Александра вышла замуж за архитекторского помощника Московской дворцовой конторы Ивана Егоровича Сафонова. Возможно, не без помощи богатой  и  многочисленной жениной  родни  он сделал впоследствии  блестящую  карьеру - получил звание академика архитектуры и генеральский чин действительного статского советника. Но в 1850-х годах "Иван Егоров Сафонов" был начинающим зодчим,  и горбуновкая церковь была одной  из  первых, если не самой первой из его крупных самостоятельных работ.   

   Сооружение храма растянулось на шесть лет - лишь в  1863 году  были освящены  три  его престола.  Согласно  замыслу А.Г.Попова,  помимо главного Алексеевского,  в храме  должны были иметься приделы Успения Богородицы и мученицы Александры (в честь жены А.Г.Попова).  В нижнем этаже была  устроена усыпальница  со склепом. Тем самым храм создавался не только как памятник, но и как  своеобразный  мавзолей фарфорового фабриканта.      Помимо денег на строительство  церкви ,  Попов  оставил довольно   значительный   капитал   на  содержание  при  ней богадельни для 30 престарелых и немощных.  Для того времени, когда большинство подобных учреждений устраивалось в расчете на 3-10 человек, горбуновская богадельня считалась крупной. Даже  спустя 30  лет  она все еще оставалась одним из самых значительных богоугодных заведений Дмитровского уезда.      С постройкой каменного  здания  отнюдь не  закончилась история первоначальной деревянной церкви. Ее совсем нестарое здание представляло собой немалую ценность, поэтому  ее не снесли, а просто изменили название: церковь стала именоваться Покровской. Но два храма - каменный Алексеевский и деревянный Покровский  простояли рядом недолго.  Уже в 1863 году расторопная игумения Спасо-Влахернского монастыря, что был в тридцати верстах к западу от Хотькова ( рядом с нынешней платформой Турист Савеловского направления) ,  выпросила у Татьяны Алексеевны деревянную церковь,  обещая взамен вечное поминовение родителей Поповой. Храм разобрали и установили уже на новом месте, невдалеке от монастырского собора. При этом его в третий раз освятили в честь  святого  Дмитрия Солунского.     

 Каменному же горбуновскому храму суждено  было  изменить не имя,  а  свое функциональное назначение. После Великой Октябрьской социалистической революции церковь была закрыта, а ее здание отошло под клуб и библиотеку. Эти перемены были, в сущности,  исторически необходимыми,  обусловленными самим xодом жизни.  Ведь ни  в  Горбунове, ни  в его ближайших окрестностях не существовало никаких культурных  учреждений, а  средств на сооружение для них специальных помещений в те тяжелые   годы   взять   было   неоткуда.      Но новое использование не могло пойти  на пользу  самому зданию.  Его  примитивное переоборудование привело к утрате многих элементов наружного декора,  а также к  почти полной гибели  отделки интерьеров.  Лишь в наше время,  когда xотьковские культурно - просветительные  учреждения работают  в новых помещениях, появилась возможность вернуть старому зданию его исконные функции. Несмотря на небольшое  количество постоянных прихожан, в здании вновь открыта церковь. Ведутся работы по воссозданию  внешнего облика храма, его интерьеров. Особое значение имеет восстановление исторического наименования церкви - единственного, но замечательного памятника Алексею Попову,  создателю одного из знаменитейших фарфоровых заводов России.